Определение места жительства ребенка — Возражения на кассационную жалобу ответчика
В Х кассационный суд общей юрисдикции
От Истца (по первоначальному иску):
Ответчик (по первоначальному иску):
Орган для дачи заключения
Орган опеки и попечительства в лице
На апелляционное определение
Х суда по делу №
В первой инстанции дело
Судья
Возражения на кассационную жалобу ответчика
дд мм 2019 г. Л районным судом города Х было вынесено решение по гражданскому делу № по иску И к О и встречного иска, которым был удовлетворен встречный иск О об определении места жительства ребенка.
дд мм 2020 года второй состав Х суда апелляционным определением по делу № вновь отменил решение Х районного суда города Х, исковые требования истца И удовлетворил.
В кассационной жалобе ответчица просит отменить решение суда апелляционной инстанции и оставить в силе решение суда первой инстанции, мотивируя тем, что суд не учел что отец проживает отдельно от ребенка, разбирательство проводились в ее отсутствии, она не была извещена надлежащим образом о судебном заседании и таким образом не могла осуществить свое право на защиту, утверждала что суд не учел что отец проживает отдельно от ребенка, что Конвенция о правах ребенка защищает право ребенка не быть разлученным со своей матерью, указала что апелляционный суд не указал мотивов по которым письменное заключение Э1 было отвергнуто, что мнение эксперта Э1 о том, что интересам ребенка отвечает проживание с матерью не учтено, оспаривает вопросы, поставленные судом перед экспертом Э2, указывает на то, что не дано оценки разлучению со старшей сестрой М, другие мотивы.
Считаю доводы кассационной жалобы необоснованными по следующим
основаниям:
Истец
И
проживает со своей дочерью
Д
и ее бабушкой
Б
по адресу ул. О
№
, кв.
№
, по этому адресу органы опеки и попечительства проводили обследование. Заявление ответчика
О
о том, что отец
И
проживает в принадлежащем ему доме по адресу ул. Д, д.
№
и не проживает совместно с дочкой
Д
является заведомо ложным и ничем не обоснованным
, поскольку всю корреспонденцию в суд и от суда в течении всего разбирательства истец получал и отправлял от адреса по ул. Д,
№
.
Право истца получать корреспонденцию суда и ведомств РФ по любому адресу, какой он сочтет для себя удобным, неоспоримо, и возлагает на него обязанность по получению соответствующей корреспонденции, но не доказывает его фактическое проживание по адресу получения корреспонденции.
Согласно ч.3 ст. 167 Суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или суд признает причины их неявки не уважительными.
Лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (ч.1 ст 35 ГПК). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (ч.5 ст.10 ГК РФ).
Так, сущность недобросовестного поведения состоит из действий с «двойным дном», то есть действия субъектов,
которые знали
или должны были знать реальные обстоятельства дела, но намеренно реализовали или
не реализовали
свои права, прикрываясь их внешней законностью, а на самом деле
ими причиняется вред интересам правосудия и другим участникам процесса, из-за чего собственно и проявляется социальная опасность злоупотребления процессуальными правами.
Определяя отсутствие нарушения п.1 ст. 6 Европейской конвенции по правам человека, в §54 ПОСТАНОВЛЕНИЯ Европейского суда по правам человека (Первая секция) от 23.09.2010 ДЕЛО "АНТЮШИНА (ANTYUSHINA) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (жалоба №23204/03) указано: “Европейский Суд напоминает, что согласно выводам, сделанным им в ряде дел, в
обязанность заявителя в гражданском деле входит "проявить усердие в предприятии зависящих от него мер… и в рамках, предусмотренных действующим законодательством, способствовать ускорению производства по делу
" (см. Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 года по делу "Союз Алиментария Сандерс С.А. против Испании" (Union Alimentaria Sanders S.A. v. Spain), § 35). Европейский Суд далее напоминает, что
на заинтересованную сторону возлагается обязанность проявить особое усердие при защите своих интересов
(см. Решение Европейского Суда от 2 марта 2006 года по делу " Сутяжник против Российской Федерации" жалоба N 8269/02)”.В §52 (там-же): “Европейский Суд напоминает, что 23 октября 2002 года суд приостановил производство по делу в связи с тем, что местонахождение ответчика было неизвестно (см. §30). Это решение было принято в ответ на ходатайство одной из сторон, возражающей против рассмотрения дела в отсутствие ответчика. В основу этого решения легли доводы о том, что дело является достаточно сложным и не может быть решено в отсутствие конкретного ответчика, который, кроме того, не был должным образом уведомлен о назначенных слушаниях, так как местонахождение его было неизвестно. Европейский Суд был проинформирован заявительницей, что такое решение не имело оснований, предусмотренных действующим законодательством.
Тем не менее решение, продиктованное стремлением обеспечить скорое правосудие, не ущемляя при этом интересов сторон и соблюдая принцип справедливого разбирательства, не представляется произвольным
”.
Европейский Суд отмечает, что статья 6 Конвенции не содержит положений относительно специальных способов доставки документов, в том числе и судебных повесток. Необходимо установить, было ли лицо лишено права на справедливое рассмотрение дела с учетом обстоятельств данного дела (см. в общем плане Постановление Европейского Суда по делу "Хеннингс против Германии" (Hennings v. Germany) от 16 декабря 1992 года, Series A, N 251-А; и Решение Европейского Суда по делу "Тойшлер против Германии" (Teuschler v. Germany) от 4 октября 2001 года, жалоба N 47636/99).
Игнорирование ответчицей заседания суда при явке в суд, несомненно, способствует затягиванию судебного разбирательства
и нарушает права истца в свете п.1 ст.6 Европейской конвенции ETS No.005.
Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции установил, что ответчику
О
была предоставлена эффективная возможность участвовать в разбирательстве по делу в
Х
Суде в здание которого она явилась, однако заседание по собственной воле проигнорировала, умышленно и намеренно не проявила усердие в предприятии зависящих от нее мер, в заседание суда не явилась, при этом
на заинтересованную сторону возлагается обязанность проявить особое усердие при защите своих интересов.
Хотя ответчица была заблаговременно извещена, и если она не могла подготовиться к заседанию, она могла уведомить об этом суд непосредственно в заседании, однако заседание проигнорировала, таким образом истец считает поведение ответчицы недобросовестным.
Ответчица заявляет что Конвенция о правах ребенка защищает право ребенка не быть разлученным со своей матерью, однако Конвенция ни в ст. 9 ни в любых других не устанавливает какой либо презумпции в отношении матери, законодательство РФ не содержит норм, которые бы наделяли любого из родителей приоритетным правом на проживание с ребенком, наоборот, равенство прав и обязанностей родителей установлено в ст. 61 Семейного Кодекса, в ст. 19, ч.2 ст. 38 Конституции РФ.
Истец оспаривает применение Декларации прав ребенка, подробно мотивировка рассматривается в кассационной жалобе истца, направленной настоящему суду, однако кратко: Декларация прав ребенка не может быть применена поскольку она
не ратифицирована и не опубликована в установленном законом источнике и порядке
(ответ Заместителя директора Правового Департамента Министерства Иностранных Дел Российской Федерации Котковой И. В. исх. №/дп от
дд
.
мм
.2020) что нарушает требования
ч. 3
, 4 ст. 15 Конституции РФ,
ст. 6
, 61 Семейного Кодекса РФ, ч.2 ст. 1,
ч. 1 ст. 11 ГПК РФ
, ст. 5, пп. а, б, ч. 1 ст. 15 ФЗ от 15.07.1995 №101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации". В деле «(Элита) Магомадова против России» (жалоба №77546/14, §54-57, §61, §63, §67) ЕСПЧ в своей оценке и выводах не указывал на необходимость применения в отношении матери-заявительницы п.6 Декларации ни по ссылке ни по сути, на это не указывала РФ в своих доводах. В деле “Абалымов против России”, заявление №17142/18, 13 октября 2020 г. в §40-44 ЕСПЧ отметил, что решение суда первой инстанции было обосновано, однако решения апелляционного и кассационного судов, основанные на п.6 Декларации прав ребенка, были формальными, не учитывали обстоятельства дела, а потому решение об оставлении младших детей с матерью были необоснованным. При этом ЕСПЧ в своем решении исходил исключительно из соображения лучших интересов ребенка, а упомянутый в решении п.6 Декларации Судом во внимание не принимался. Хоть истец и оспаривает данную норму, тем не менее нужно отметить что 1 часть принципа №6 гласит, что “Ребенок для полного и
гармоничного развития его личности нуждается в любви и понимании
. Он должен, когда это возможно,
расти на попечении и под ответственностью своих родителей
и во всяком случае в
атмосфере любви и моральной и материальной обеспеченности
;”, однако
О
в течении 6 лет (вплоть до начала настоящего разбирательства) не следовала этому принципу, свои обязательства по исполнению данного принципа, вопреки решению власте
й
, возложивших на нее эти обязанности по ее же просьбе, по собственной воле переложила значительную их часть на отца и бабушку дочки (суд первой инстанции установил что, “с мая 2012 года стороны проживают раздельно, совместного хозяйства не ведут, с осени 2012 г. сторонами было фактически было достигнуто соглашение о том, что ребенок проживает с отцом, мать периодически навещала ребенка дома у
И
, общалась с дочерью до настоящего времени. … В судебном заседании стороны подтвердили, что
Д
в настоящее время проживает с отцом.”), каких-либо документов о попытке восстановления своих прав и прав дочери в суд не предоставила. При этом часть 2 принципа №7 Декларации прав ребенка гласит: “Наилучшее обеспечение интересов ребенка должно быть руководящим принципом для тех, на ком лежит
ответственность
за его
образование и обучение
;
эта ответственность лежит прежде всего на его родителях
.” — однако и этот принцип
О
нарушила. Как следует из справки
…
, как следует из справки
…
, на заседании суда не могла вспомнить имя классного руководителя, участие в образовании ребенка начала принимать лишь в последнее время, что установлено судом на стр. 5 определения по делу №. Таким образом, своим
добровольным и длительным бездействием
О
существенным образом
нарушила требования ч.1 принципа №6, ч.2 принципа №7 Декларации прав ребенка, поскольку
…
, что также установлено судом, не принимала участия
…
.
Ответчица указала что апелляционный суд не указал мотивов по которым письменное заключение
Э1
было отвергнуто, однако это не соответствует действительности.
На странице 4, 7, 8 апелляционного определения по делу № суд апелляционной инстанции ссылается на заключение эксперта
Э1
и дает ему оценку. В частности: “Оценивая и принимая в основу постановленного решения заключение психолого-педагогической экспертизы АНО К №-19 от 05 марта 2019 года суд первой инстанции не учел… При этом районный суд в данной ситуации вопрос о поручении производства экспертизы по этим вопросам, входящим в предмет доказывания по настоящему спору, иному судебному эксперту, обладающему необходимыми специальными познаниями, на обсуждение не вынес, разрешив спор без установления всех юридически значимых обстоятельств.”.
Истец в своем ходатайстве о признании доказательства полученным с нарушением законодательства и назначении повторной экспертизы указывал что, в материалы гражданского дела было представлено заключение специалиста в области судебной и медицинской психологии от 05.03.2019 года по материалам гражданского дела № в котором
С,
прошедшая подготовку по проведению комплексных судебных психологических и психиатрических экспертиз в ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского» Минздрава России, базовой организации государств-участников Содружества Независимых Государств в области психиатрии и наркологии
отметила
грубые нарушения основных научных и методологических принципов проведения экспериментально-психологического исследования, неполноту исследования, полное отсутствие, как исследования, так и анализа материалов гражданского дела, односторонность исследования и безальтернативность экспертной гипотезы, необоснованность выводов. В частности, эксперт
Э1
утверждает, что
мнение ребенка сформировано значимыми взрослыми, что однако и является воспитанием ребенка
.
Эксперт
Э1
не утверждает, а равно и не доказывает, что воздействие носило злонамеренный, либо недобросовестный характер
. По мнению
И
,
желание дочери проживать с отцом сформировано заботой и любовью значимых взрослых — отца и бабушки, осуществлявших заботу и уход за ней на протяжении всей ее сознательной жизни
, что игнорируется экспертом на формальном основании, без приведения доказательств. Эксперт придает непропорциональную оценку заявлениям
О
, необъективно отвергая и не давая оценки ее отстранению из жизни ребенка,
строит свои выводы лишь на устных заявлениях сторон и при этом не учитывает фактические, документально подтвержденные обстоятельства
. Эксперт не дает оценки и игнорирует добровольное отстранение
О
от выполнения своих обязанностей по воспитанию ребенка: заботы о нравственном и физическом развитии, обучении, подготовке к общественно полезному труду путем переложения значительной части этих обязанностей в течении значительного периода времени на отца и бабушку ребенка.
Истец считает, что возникшая (не по вине отца и не в силу неодолимых для
О
обстоятельств) за всю сознательную жизнь ребёнка (6 лет, а с учетом разбирательства – 7,5 лет) симбиотическая связь с отцом и бабушкой (стр. 22 экспертизы
Э1
), как раз и является тем мотивом, по которому ребенок хочет жить в привычном для него русле и не хочет менять ситуацию, и что
Д
выражает простым словом «привыкла».
В своем заключении специалист
С
приходит к выводу, что,
экспертное заключение №-19 содержит нарушения, приведшие к необъективной оценке характера детско-родительских отношений, которые не позволили объективно и непредвзято оценить особенности семейного функционирования и выявить возможные негативные последствия для развития ребенка и поэтому заключение не соответствует требованиям ст. 8 ФЗ №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Задачей государственной судебно-экспертной деятельности является оказание содействия судам, судьям, органам дознания, лицам, производящим дознание, следователям в установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, посредством разрешения вопросов,
требующих специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла
(ст. 2 ФЗ от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»)
. Как поясняет специалист
С
в своем заключении,
вопрос 3 и 4, ставившиеся судом перед экспертом
Э1
входят в экспертные задачи по экспертной специализации
20.1
.
Как поясняет
заместитель начальника
ФБУ
Х
Лаборатория Судебных Экспертиз Минюста России
А
А.А. (приобщено к делу),
вопросы 3 и 4, ставившиеся судом перед экспертом
Э1
,
составляют собой одну экспертную задачу, входящую в компетенцию эксперта по специальности 20.1.
Как поясняет
заместитель генерального директора Х Палаты судебных экспертов
Х
Е
Е.А. (приобщено к делу) указанные выше вопросы суда входят в компетенцию эксперта по специальности 20.1. В данном учреждении
Э1
прослушала курс по специальности 20.1, о чем предоставила документ суду.
Отказ от ответа на вопросы 3 и 4 суда противоречит позиции органа сертификации, выдавшего
Э1
документы. Таким образом, поручение проведения экспертного заключения
Э1
не соответствует целям и задачам судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации, поскольку выполнено специалистом, не имеющим специальных знаний по поставленным судом вопросам в рамках экспертной специальности 20.1 и нарушает требование ст. 2 ФЗ №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Согласно ч.1 ст. 85 ГПК РФ эксперт обязан принять к производству порученную ему судом экспертизу и
провести полное исследование представленных материалов и документов; дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам и направить его в суд, назначивший экспертизу, в случае,
если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта либо материалы и документы непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения, эксперт обязан направить в суд, назначивший экспертизу, мотивированное сообщение в письменной форме о невозможности дать заключение
.
Согласно ст. 16 ФЗ от 31 мая 2001 г. №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» эксперт обязан провести
полное исследование
представленных ему объектов и
материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам, составить мотивированное письменное сообщение о невозможности дать заключение и направить данное сообщение в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта
.
В нарушение данных норм, эксперт
Э1
нарушила свою обязанность и не уведомила суд о невозможности проведения экспертного исследования в полном объеме в ввиду своего неполного соответствия экспертной специальности 20.1
. и в нарушение закона приняла к исполнению исследование, чем нарушила право сторон на выбор иной экспертной организации либо иной состав вопросов.
Данные нарушения не могут быть устранены, поскольку эксперт прямо заявила о невозможности дачи ответов на поставленные судом вопросы, входящие в специальность 20.1.
Кроме того, учитывая длящийся характер семейных отношений, быстрое развитие ребенка (п. 93, Замечания общего порядка №14, Комитет по правам ребенка ООН), экспертное заключение теряет объективность
, в том числе,
и с течением времени
, оно проведено полтора года назад.
Согласно п.23 Положения о психолого-медико-педагогической комиссии (утв. приказом Министерства образования и науки РФ от 20 сентября 2013 г. N 1082) срок действия заключения составляет год с даты подписания.
Согласно ч. 2 ст. 55 ГПК доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.
Истец считает, что заключение эксперта
Э1
апелляционным судом учтено и оценено в той части, какую суд счел целесообразным исходя из обстоятельств дела.
Мнение эксперта
Э1
о том, что интересам ребенка отвечает проживание с матерью не может быть принято во внимание судом, поскольку данный вопрос является вопросом правового характера (ч.2
, 3 ст. 65 СК РФ
), является исключительно дискреционным полномочием, компетенцией и обязанностью суда после полного и всестороннего изучения обстоятельств.
Более того, суд обязан установить не просто интересы, а наилучшие интересы ребенка (п.1 ст.3 Конвенции ООН). Семейные отношения являются длящимися и должно быть оценено настоящее положение вещей.
Существует мнение, что дочери лучше воспитываться матерью, а сыну — отцом, однако нет достаточных данных, подтверждающих его справедливость. Более важным являются отношения каждого из родителей с ребенком.
Мнение эксперта
Э1
является необоснованным и непропорционально презумпционным, а потому дискриминационным.
В своих пояснениях суду, отраженных в протоколе судебного заседания по гражданскому делу № от
дд
мм
2019 года (л.д. 70-72, № том) эксперт указала “в данном деле доминирует материнская компетентность в развитии и воспитании ребенка, она обусловлена эволюционно, социально-биологически, в силу распределения гендерных ролей. Возраст девочки, данные при проведении исследования дали возможность мне утверждать что ребенку лучше проживать с матерью”, “ребенок в том возрасте, когда
для девочки нужна мама
,
был бы мальчик мы бы рассматривали ситуацию в другом контексте
”, “конечно сейчас, в течении недели менять место жительства ребенка будет для нее
очень травматично
. Изначально ребенок должен общаться какие-то дни продолжительно, без присутствия отца.
Никто не дает возможности
Д
понять, чего она хочет.
Возможно
, сейчас быстро не нужно менять место жительства, но девочке нужно дать возможность общения с матерью без присутствия отца и бабули”. Таким образом, эксперт
Э1
утверждает, что при другом поле истца и дочки “контекст” был бы другим, а соответственно и выводы эксперта. При этом из пояснений эксперта следует, что
она не смогла выявить мнение ребенка о месте проживания
, не
уверена однозначно
об изменении места жительства ребенка, утверждает что изменение места жительства ребенка будет для нее
очень травматично, к такому же выводу приходит эксперт
Э2
в заключении №/2020, при этом установлена симбиотическая связь дочки с отцом и бабушкой.
Однако ребенок проживает с отцом и бабушкой всю сознательную жизнь, ничто не мешало
О
в течение 7 лет реализовывать свою обусловленную эволюционно материнскую компетентность, обратиться за устранением препятствий при их объективном наличии,
…
,
…
,
…
,
…
. Эти документальные факты эксперт
Э1
игнорирует.
К ослаблению связей
О
с дочерью
привело её собственное пассивное поведение, поскольку с момента вынесения решения в ее пользу властями и вплоть до начала настоящего разбирательства (около 6 лет) ее все устраивало, во всяком случае она ни в какие компетентные органы за защитой не обращалась и в деле отсутствуют сведения об этом.
Ответчик оспаривает вопросы, поставленные судом перед экспертом
Э2
, однако относимость и допустимость данных вопросов находится в компетенции суда, экспертной организации и эксперта. Приводимые
О
литературные источники отражают мнение отдельных авторов и не отражают мнение экспертного сообщества в целом либо его большинства, которое при этом развивается во времени и претерпевает изменения (приведены источники за 2011 год).
Некоммерческая организация АНО "Справедливая медицина" (117105, Москва, ул.Нагатинская, дом 1) на основании имеющейся лицензии ЛО-77-01-019556 на проведение судебных психиатрических экспертиз и психиатрических освидетельствований проводит различные независимые исследования, составляет рецензии по ранее проведенным СПЭ, психиатры организации участвуют в качестве экспертов и специалистов в судах и на следствии. В своем перечне возможных вопросов для экспертов при назначении однородных или комплексных психолого-психиатрических экспертиз при назначении судебно-психологической экспертизы по фактам бракоразводных дел для определения постоянного места проживания ребенка и порядка участия родителей в воспитании указывает такой вопрос:
“В семье кого из родителей хочет проживать несовершеннолетний ребенок?”. https://www.spravedmed.ru/sudebno-ekspertnye-uslugi/provedenie_ekspertiz/voprosy_dlya_ekspertizy/
“При этом мнение ребенка о том, с кем из родителей он желает проживать, выявляется, как правило, органами опеки и попечительства, составляющими акты обследования жилищно-бытовых условий и соответствующие заключения. Кроме того, мнение ребенка выявлялось также педагогами или воспитателями детских учреждений по месту учебы или нахождения ребенка, социальными педагогами школы, инспекторами по делам несовершеннолетних, в ходе проведения амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы либо диагностического обследования в центрах психолого-медико-социального сопровождения, диагностики и консультирования детей и подростков” (Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20 июля 2011 г.,
https://www.vsrf.ru/files/13940/
). При этом эксперт является более компетентным по сравнению например с педагогом или инспектором ПДН.
“Опрошенный в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции
педагог-психолог В. пояснила, что несовершеннолетний Д. выразил желание жить с матерью, что также было отражено в психолого педагогическом обследовании ребенка от 30 июня 2014 г.”, стр. 22, ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ №4 (2015), http://www.vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=10648
Довод о том, что Заключение эксперта №/2020 от 06.07.2018 является не относимым и не допустимым доказательством несостоятелен по той причине, что такой довод направлен на переоценку доказательств по делу (оспаривание обоснованности), что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции. Кроме того, данное доказательство являются относимыми и допустимыми в рамках настоящего дела.
Довод о том, что эксперт
Э2
не имеет высшего профильного образования несостоятельны уже по тем основаниям, что экспертиза проведена негосударственным экспертом, в соответствии со ст. 41 ФЗ от 31.05.2001 №73-ФЗ (ред. от 26.07.2019) "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" требования ст. 12 и 13 того же ФЗ на негосударственных экспертов не распространяются, ГПК требований об образовании эксперта не устанавливает. Лицензирование судебно-экспертной деятельности не предусмотрено Федеральным законодательством (Федеральный закон от 08.08.2001 N 128-ФЗ (ред. от 27.07.2010) "О лицензировании отдельных видов деятельности". Требования к эксперту предусмотрены уставами саморегулируемых организаций, в которых состоит эксперт или экспертная организация, либо некоммерческих организаций (АНО), все сведения об обладании экспертом необходимыми знаниями предоставлены, в том числе о высшем
образовании и специальной подготовке
. Более того, эксперт
Э1
не предоставила диплома и кандидатской книжки подтверждающие образование и степень заявленные в сведениях об эксперте (заключение №-19 от
дд
мм 2019 г.), однако это не послужило основанием для признания заключения недопустимым.
Сестра
Д — М
, совершеннолетний человек, ей более 25 лет, по утверждению
О
в квартире по адресу
Х
1, кв.1 с ней не проживает, самостоятельных требований не заявляла. Протокол заседания по гражданскому делу № от
дд
мм
2019 года, л.д. №, № тома: “На в/суда — ответчик: — моя старшая дочь проживает отдельно от меня в собственной квартире по ул. Х, ей 25 лет, она работает. Приезжает ко мне только на выходных.”. Соответственно, непонятно о каком разлучении младшей дочери со старшей сестрой, у которой своя жизнь, идет речь.
Судом апелляционной инстанции не допущено существенных нарушений норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Прошу суд:
учесть возражения истца на кассационную жалобу ответчика при рассмотрении дела.
«___» ________ 20__ года _________ / И /
Приложение — сведения об отправке сторонам.